Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Breaking Bad

Досмотрела вчера. Отличный финал!
Я рада, что в прощании Уолт сказал, что всё это время занимался тем, что получалось, нравилось и был собой.
Никакого сопливого слива. (как в "Декстере", например)
В груди защимило, слеза навернулась.
Всё вышло как надо.


Прослушать или скачать The Taalbi Brothers Freestyle бесплатно на Простоплеер

---

Приволокла вчера домой увлажнитель воздуха. Ультразвуковой.
Производит холодный туман. Может его ароматизировать эфирным маслом.
Посмотрим как оно будет, а то я за отопительный сезон в воблу сушеную превращаюсь ((

@темы: быт

---

Еще вот откопала смешную картинку:



и поняла, что давно хочу погулять спокойно, жанр поснимать и листики еще не облетевшие.
Но время как-то быстро скачет. Настолько, что сильно завидую барышням, сидящим на скамеечках аллей с книжками.
Как так выходит? Кажется, что и дел каких-то суперважных нет, а время галопом. ((

---

Из летних закромов

@темы: фото

---

В бассейне есть тетка, которая по неведомой причине меня невзлюбила.
Плавает по той же дорожке. Ни разу не сталкивались.
Тетка очень средних лет, приходит в ярком макияже, очками не пользуется, лицо в воду не опускает. Дрейфует туда-сюда с оздоровительной, видимо, целью псевдобрасом. Попа у нее основательная, так и тянет ко дну.
В прошлый раз в раздевалке она потребовала "рассматривать телефон в сторонке" — видать, места на скамейке не хватило всей ее основательности.
Сегодня стала указывать как мне держаться на дорожке, чтоб ей не мешать.
Интересно, чем же я так задела старую жабу?
Цвет волос моих ей не нравится или "рожей не вышла"? ))

@темы: быт

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Купила новые очки. Нефиг было жадничать и брать барахло: очень сильно давили и вообще неудобно сидели.
Зато теперь вот speedo

---

правовые дела

Контролер бассейна был сильно не прав, потребовав от меня справку. Оказалось, что аж с 2003 года взрослым они не нужны (за исключением случаев эпидемий с соответствующими распоряжениями от санэпидвластей).
Говорится об этом в документе СанПиН 2.1.2.1188-03.
Так что людей в большинстве просто на деньги разводят.

---

про лапти

В битве личных предпочтений топсайдеры победи конверсы.
Открыла их для себя с радостью, т.к. обычно лоуферы мне не нравились своей нефиксированностью на стопе. Не разношенные сильно натирали, а потом начинали хлопать ((
А в хороших кожаных топсайдерах можно и летом пройтись, нацепив их хоть с шортами, хоть с подвёрнутыми белыми джинсами ))
И парфюм какой-нибудь... свеженький kenzo.

---

околомедицинское

В бассейне вчера мне сказали ай-яй-яй за отсутствие медсправки.
Надо сказать, справка-то требуется совсем фуфлыжная: от терапевта об отсутствии противопоказаний.
Но неожиданно это стало проблемой. Т.к. полис мой страховой давнам-давно просрочен, а получать новый как неработающей — целое дело. Да и записаться на приём в поликлинику сейчас это целое событие: попадешь на прием в лучшем случае через месяц.
Сунулась в ближайшую платную клинику.
И заломили мне за эту бумажонку 800 р.
Вежливо я улыбнулась и ушла на фиг. Потому что это как-то слишком, по-моему.
Недавно мне капюшон над "мудростью" срезали за 700 рубликов. Так это всё ж операция была, а тут бумажка в бассейн! Да они охренели в конец!

---

Про погоду

Как-то лишком холодно в наших краях для начала сентября.
Неделя дождей и + 16 °С!
А ведь совсем недавно я поджаривалась на Азовском пляже.
Не люблю я всё, что не лето. Потому что руки колом становятся, потому что приходится отапливаться и сушить этим воздух, потому что в общественный транспорт приходится влезать.

@темы: быт

---

Приехала из бассейна, рубанула борща с чесноком и черным хлебом.
Боже! Как же мне было вкусно!
Потом еще и поспала часок.
Вот это да! Велик+бассейн: отличный способ себя ушатать! ))

Вода в бассейне на ощупь какая-то... странная. Как будто пластилиновая. И задница сильно тонет.

---

Трясет от волнения

Завтра иду в бассейн.
Впервые в жизни. Жутко волнуюсь и боюсь выглядеть куском говна.
Поеду скоро за шапочкой и очками.

---

Вернулась.

Наплавалась до дрожи в коленках! Планирую разведать обстановку в бассейнах.
В идеале группу бы какую-нибудь с инструктором найти, чтоб хоть чуть-чуть технику поставил.
Народу на побережье мало. Бюджет поездки вышел совсем скромным ))
Думаю, что было б не плохо как-нибудь своим ходом добраться и на моцике по Фанагорийским холмам покатать.

По дороге домой читала Пулмана.

глава

Иисус в гефсиманском саду
Весь вечер Иисус просидел за разговорами с учениками, а к полуночи сказал:
— Я выйду. Петр, Иаков, Иоанн, ступайте со мной; остальные оставайтесь здесь и поспите.
И оставили они остальных и зашагали к ближайшим воротам в городской стене.
И сказал Петр:
— Господин, будь осторожен нынче ночью. Ходит слух, будто храмовую стражу многократно усилили. А наместник только и ждет повода, чтобы принять решительные меры.
— Почему?
— Да вот из-за всего этого, — объяснил Иоанн, указывая на слова «ЦАРЬ ИИСУС», грязью намалеванные на ближайшей стене.
— Это ты написал? — спросил Иисус.
— Конечно, нет!
— Так значит, это до тебя и не касается. Не обращай внимания.
Иоанн знал, что оно касается их всех, но промолчал. Только задержался счистить надпись — а затем бегом догнал остальных.
Иисус прошел через долину к саду на склонах Масличной горы.
— Будьте здесь и бодрствуйте, — промолвил он. — Если кто появится, дадите мне знать.
Ученики сели под оливой и завернулись в плащи, поскольку ночь была холодной. Иисус отошел чуть в сторону и опустился на колени.
— Ты не внемлешь, — прошептал он. — Я взываю к тебе всю жизнь, но лишь молчание мне ответом. Где ты? Ты — там, среди звезд? Может статься, ты занят — создаешь иной мир, ибо этот тебе опротивел? Ты ушел, верно, ты покинул нас?
Пойми, ты выставляешь меня лжецом. Я не хочу лгать. Я пытаюсь говорить правду. Но я рассказываю людям, что ты заботишься о них как любящий отец, а это не так; по мне, ты слеп, равно как и глух. Ты не видишь — или просто не желаешь видеть? Одно — или другое?
Никакого ответа. Тебе все равно.
Если бы ты слушал, ты бы знал, что я имею в виду под правдой. Я — не из этих кромсателей логики, привередников-философов с их благоуханным греческим вздором об идеальном мире духовных сущностей, где все — совершенство и где только и пребывает подлинная истина в отличие от здешнего грязного материального мира, мира искаженного, грубого, исполненного лжи и несовершенств… Ты их вообще слышал? Глупый вопрос. Клевета тебя тоже не занимает.
А это между тем не что иное, как клевета: ты создал этот мир, и он — прекрасен, в каждой своей малой частице. Когда я думаю обо всем, что люблю, я задыхаюсь от счастья — или, может, от печали, не знаю; а ведь все эти вещи в здешнем мире сотворены тобою. Если человек вдыхает аромат жареной рыбы вечером у озера, или чует в жаркий день дуновение прохладного ветерка, или целует мягкие податливые губы, или видит, как малый звереныш бежит со всех ног, спотыкается и падает, и поднимается снова, — если человек это чувствует и все же повторяет, будто все эти вещи — не более чем грубые, несовершенные копии чего-то лучшего из иного мира, он клевещет на тебя, Господи, если только слова хоть что-нибудь да значат. Впрочем, эти люди не считают, будто слова что-то значат; слова для них — просто фишки в сложных играх. Правда то, и правда сё, да что такое вообще правда — так рассуждают они до бесконечности, эти безжизненные фантомы.
Гласит псалом: «Сказал безумец в сердце своем: „Нет Бога“». Понимаю я этого безумца! Ты обходился с ним так же, как со мною, верно? Если это делает меня безумцем, так я заодно со всеми созданными тобою безумцами! Я люблю этого безумца, даже если ты — не любишь. Бедный дурень шепотом взывал к тебе каждую ночь — и никакого отклика не услышал. Даже Иов, невзирая на все свои беды, получил от тебя ответ. Но мы с безумцем с тем же успехом могли говорить в пустой горшок, вот только пустой горшок издает звук вроде шума ветра, если поднести его к уху. Какой-никакой, а ответ.
Ты не это ли пытаешься мне сказать? Что когда я слышу ветер, я слышу твой голос? А когда я смотрю на звезды, я вижу твои письмена, — а не то так в коре дерева или на рифленом песке у кромки воды? Это все чудесно, да, бесспорно, но отчего ж они так трудны для прочтения? Кто переведет их для нас? Ты сокрылся в загадках и таинствах. Должно ли мне поверить, что Господь Бог ведет себя как один из этих философов и говорит то и это, чтобы сбить с мысли и с толку? Нет, не верю. Зачем ты так обращаешься со своим народом? Господь, сотворивший воду прозрачной, свежей и сладкой, не станет подмешивать в нее грязь, прежде чем дать испить своим детям. Так где же ответ? Ветер, звезды и песок исполнены твоих слов, и нам надо просто-напросто проявить упорство, пока мы не сумеем наконец их прочесть? Или они пусты и бессмысленны? Одно — или другое?
Ответа нет, кто б удивился… Вслушайся. Ни дуновения ветра; букашки шуршат в траве; Петр под оливой похрапывает; собака лает где-то в усадьбе в холмах; сова ворочается в долине; а за всем этим беспредельная тишина. Ты не в звуках, верно? А ведь это помогло бы. Люблю мелких букашек. Славный пес, надежный; жизнь готов отдать, охраняя усадьбу. Сова — красавица и о птенцах заботится. Даже Петр — человек доброй души, несмотря на все его громкие слова да шумность. Если бы я думал, что ты — в этих звуках, я мог бы полюбить тебя всем сердцем, даже если бы никаких других звуков ты не создавал. Но ты — в молчании. Ты ничего не говоришь.
Господи, есть ли разница между этими словами — и словами «тебя здесь вообще нет»? Так и воображаю себе, как спустя годы какой-нибудь умник-философ станет пускать пыль в глаза своим бедным ученикам: «Великое отсутствие Бога есть несомненный знак его присутствия». Люди послушают-послушают, подумают: надо же, вот это голова — ума палата! — и попытаются поверить; и вернутся домой озадаченные, несытые, потому что это бессмыслица. Такой священник куда хуже безумца из псалма; безумец, по крайности, человек честный. Когда безумец молится тебе безответно, он решает: великое отсутствие Бога означает, что его, черт подери, просто нету.
Так что мне рассказать людям завтра, и послезавтра, и послепослезавтра? Продолжать ли талдычить о вещах, в которые я сам не могу поверить? Сердце мое утомится, а живот сведет от тошноты; в рот набьется пепел, а глотку обожжет желчью. Настанет день, когда я скажу какому-нибудь горестному прокаженному, что грехи его прощены и язвы исцелятся, а он мне ответит: «Но они так и не заживают. Где же обещанное тобою излечение?»
А Царство?.. Уж не обманываю ли я самого себя, заодно со всеми прочими? Что я такое делаю, уверяя людей, будто Царство грядет, будто живущие ныне своими глазами увидят приход Царства Божия? Представляю, как мы ждем, и ждем, и ждем… Может, прав был мой брат, когда говорил о великой организации, об этой его церкви, которая послужит проводником Царства на земле? Нет, он заблуждался, он заблуждался! Мои сердце, разум и тело дружно восстали против этого. И сейчас восстают.
Потому что я ясно вижу, что случится, если такое произойдет. Дьявол станет радостно потирать руки. Как только люди, полагающие, что они исполняют Господню волю, дорвутся до власти — будь то в собственном доме, или в деревне, или в Иерусалиме, или в самом Риме, — дьявол овладеет ими. Очень скоро они примутся составлять списки наказаний за разные невинные занятия, и приговаривать людей к порке или побиванию камнями во имя Господа — за то, что не то едят, не ту одежду носят и не в то верят. Лица высокопоставленные будут строить пышные дворцы и храмы, и расхаживать там с важным видом, и облагать налогами бедняков, чтобы те оплачивали их роскошь; и само Писание станут они держать в секрете, говоря, что есть истины слишком сакральные, чтобы открыть их простецам, так что преподносить их дозволяется лишь в толковании священников, и станут пытать и убивать всех, кто захочет сделать слово Божье простым и понятным для всех; и с каждым прожитым днем их будет все сильнее одолевать страх, ибо чем больше власти заберут они себе, тем меньше станут доверять кому бы то ни было, и счет потеряется шпионам, и предательствам, и доносам, и тайным трибуналам, и уличенных несчастных безобидных еретиков предадут страшным публичным казням, дабы устрашить прочих и принудить их к покорности.
А время от времени, дабы отвлечь людей от горестей и распалить в них гнев против кого-то еще, главы церкви станут объявлять, что такой-то народ и такая-то нация — воплощение зла и должны быть уничтожены, и соберут огромные армии, и пошлют их убивать, жечь, насиловать, разорять и грабить, и поднимут свое знамя над дымящимися руинами некогда цветущей и плодородной земли, и объявят, что Божье Царство тем самым умножилось и возвеличилось еще более.
Но любой священник, который захочет удовлетворить свои тайные страсти, — алчность, похоть, жестокость, — окажется, что волк на пастбище среди ягнят, где пастуха связали, заткнули ему рот и завязали глаза. Никто и никогда не дерзнет оспорить правоту того, что этот святой человек совершает при закрытых дверях; и все его беспомощные жертвы будут взывать к небесам о жалости, и слезы их оросят ему руки, и он вытрет руки о рясу и сложит их благочестиво, и возведет очи горе, и станут говорить люди: как хорошо, что в священниках у нас — такой праведник, как ревностно заботится он о своих детях…
Где будешь ты тогда? Ты посмотришь вниз и поразишь этих богохульных змей ударом молнии? Сбросишь наместников с тронов и сравняешь с землею дворцы их?
Задавать такой вопрос и ждать ответа — то же, что знать: ответа не будет.
Господи, думай я, что ты меня слышишь, я бы вот о чем помолился превыше всего: чтобы всякая церковь, созданная во имя твое, оставалась бедна, неправомочна и смиренна. Чтобы не обладала она иной властью, кроме власти любви. Чтобы никого не отвергала. Чтобы не владела она никакой собственностью и не создавала законов. Чтобы не выносила приговоров, но лишь прощала. Чтобы уподобилась она не дворцу с мраморными стенами и отполированными полами и стражей в дверях, а походила скорее на дерево, корни которого уходят глубоко в землю, а само оно дает укрытие всем птицам и зверям, весной одаряет цветами, и тенью — в жаркий день, и плодами — в свой срок, а со временем даст и крепкую надежную древесину для плотника; и притом роняет тысячи семян, чтобы на его месте выросли новые деревья. Говорит ли дерево воробью: «Убирайся прочь, здесь тебе не место»? Говорит ли дерево голодному: «Этот плод не для тебя»? Испытывает ли дерево благонадежность зверья, прежде чем пустить его в тень?
Вот и все, что я ныне могу: шептать в тишине. Надолго ли меня хватит? Тебя здесь нет. Ты меня не слышишь. Лучше бы я говорил с деревом, говорил с собакой, с совой, с малым кузнечиком. Они-то всегда тут, рядом. Я — на стороне безумца из псалма. Ты думал, мы и без тебя обойдемся… нет, тебе вообще все равно, обойдемся мы без тебя или нет. Ты просто взял да и ушел. Так мы и живем: обходимся, как можем. Я — часть этого мира, и я люблю в нем каждую песчинку, каждую травинку и каждую каплю крови. Да ничего другого и не надо, ведь этих вещей достаточно, чтобы взвеселилось сердце и успокоился дух; мы знаем, что тело они радуют. Тело и дух… а есть ли разница? Где заканчивается одно и начинается другое? Может, это — одно и то же?
Время от времени мы станем вспоминать тебя, как некогда любимого деда, который ныне умер; станем рассказывать о тебе разные истории, станем кормить ягнят, и жать хлеб, и давить вино, и сидеть под деревом в вечерней прохладе, и привечать путника, и приглядывать за детьми, и врачевать недужных, и утешать умирающих, а затем, когда придет наш срок, приляжем на отдых без боли и страха и вернемся в землю.
И пусть молчание говорит само с собою…
Иисус умолк. Он сказал все, что хотел.

---

Еду купаааться!

Билет купила, ноги побрила ))
Главное завтра автобус не проспать.

---

Завтрак

Вчера была в Анапе, но так и не искупалась (( На камне только посидела, и ногами в воде поболтала.
Грусть-тоска!

---

Просто так.

Нашла во дворе красивую досочку. И вообще дохрена сокровищ нашла!

@темы: фото

---

Досматриваю Гандам Винг.
Не понимаю откуда у Трейза боевой опыт? Он же все время только трепался.

---

Ах! Какой симпатичный был хирург!
Прямо хоть снова к нему записывайся ))
Окольцованный только ((